Болью своей укутанные…

Монолог заложницы из спектакля «Люди А. На службе Отечеству»

Я умираю?
Нет еще, не похоже.
Слышу, как плачут гдето.
Мороз по коже.

Страшно! Значит, живая.
Что происходит? Не понимаю.
Как в кино я.
Но это не кино.

Кровь, маленькое пятно,
Белый халат, дырочка…
Боже мой! Орлова Ирочка…
Замерла и молчит.

Говорят, мы живой щит.
Выстрела злой хлопок,
Кровь протекла на хлопок…
Всегда спрашивала: «Как дела?»

Весела была, открыта,
А сейчас ты умерла.
Убита.
Кривые уголки губ,
Улыбка, труп…

Господи, что это?
Кто это? Как же
Кровь пролита?
Кто скажет?

Люда напротив плачет.
Давление скачет.
Рассаду, помню, просила,
А я не принесла, забыла.

Дети в детском саду
Были. Штрих судьбы.
Мы в аду.
Пол в пыли. Вымыть бы.

Я сижу в ординаторской.
Нас согнали сюда.
Зачем? Беда.
Рядом люди: знакомые,
Родные.
А над нами — с автоматами,
Чужие, больные.

Помню: сынок играл в солдатики,
Пистолетики, автоматики.
Тут же — всё настоящее,
Жалящее, не щадящее.

Что это? Как называется? приклад?
Приложили прикладом.
Сережамедбрат
Кричит: «Не надо!»

Что «не надо», Сереж? Кто тебя слышит?
Много оружия. Снайпер на крыше.
Делают своё дело
Толково, зверски. Но почему так умело?

Вроде же учились в школах,
Рождены мамами…
На стене от пуль сколы шрамами
Становятся мысли путанные.

Болью своей укутанные…